Я видел рождение старого мира,
Обветшавшие дома возводились
Целыми улицами, со ржавыми водосточными
Трубами, обрывающимися за пару метров
До земли, выкорчеванными рамами в подъездах
И прочими доминантами упадка. Прокуренные «опели»
И «фольксвагены» с вмятинами на капотах и
Потёками ржавчины ввозились в страну караван за
Караваном. И стариков понаехало со всего
Света, отовсюду свозили сюда ненужных там
Стариков, радостно покашливающих в нитяные
Перчатки на здешних трамвайных остановках.
И вот заледенела жизнь. Затормозилось всё, медленней
Стала сочиться вода из кранов, медленней полицейские
Нагоняли воров, а те медленней доставали пистолеты
И нажимали на курки, которые разваливались в труху,
Напоследок испустив огненный цветок выстрела.
Пуля же летела вперёд не меньше столетия. Да так и замирала
В воздухе, как таблетка, упавшая в густой прозрачный сироп.
Или как жёлтая витаминка драже с истёкшим сроком годности,
Закатившаяся за шкаф и уткнувшаяся в пыль, бумажки и ностальгию.