Halyna Kruk

ucraniano

Igor Belov

russo

[Якоїсь ранньої осені]

Якоїсь ранньої осені,
  коли нав’язливі мухи думок
не зуміють добудитися тебе на світанку,
на тому останньому плацдармі сну,
з  якого вже нема куди відступати
ти озирнешся на все це,
  мовби побачивши вперше:
будиночок на згір’ї,
весь у зарослях дикого винограду
і розхристаних хризантем,
аскетичне ліжко,
яке пам’ятає всі проказані тут  молитви
складний чоловік за стіною,
з яким не склалося…
визнай свою поразку,
врешті визнай свою поразку!
цієї зраненої осені,
що, як відсталий від своїх комбатант,
знесилено тягне за собою кривавий слід -
подалі від людей,
подалі від їх захриплого радіоприймача,
який щогодини передає новини з лінії фронту,
подалі від лінії фронту,
яка ніколи не буває прямою, як горизонт
а вже краще сказати -  ламаною,
як мова на окупованій території,
як кардіограма твого серця,
  яке ще б’ється саме зі собою
за право не битися

© Halyna Kruk

[какой-то ранней осенью]

какой-то ранней осенью,
                                     когда назойливый рой мыслей
не сможет добудиться тебя на рассвете
на том последнем плацдарме сна,
                                     с которого уже некуда отступать,
ты оглянешься на всё это,
                                     словно увидев впервые:
домик на взгорье,
весь в зарослях дикого винограда
                                     и расхристанных хризантем,
аскетичная кровать,
которая помнит все произнесённые здесь молитвы,
сложный человек за стеной,
                                     с которым не сложилось...
признайся в своём поражении,
                                     в конце концов признайся в своём поражении
этой раненой осенью,
                                     которая, как отставший от своих рядовой,
обессиленно волочёт за собой кровавый след —
подальше от людей,
                                     подальше от их охрипшего радиоприёмника,
что каждый час передаёт новости с линии фронта,
подальше от линии фронта,
                                     которая никогда не бывает прямой, как горизонт,
уж лучше сказать — ломаной,
                                     как язык на оккупированной территории,
как кардиограмма твоего сердца,
                                     которое всё ещё бьётся с самим собою
за право не биться

Перевёл с украинского Игорь Белов
«Воздух»: Журнал поэзии, 2007, № 3.