José Emilio Pacheco

The spider’s been here.

Quick as a will-o-the-wisp,
tiny as a flea the spider scaled-down,
her final reduction to an almost microbial being.

She climbed into bed,
read something in the open book
and carried off a line in her claws.

Spider in the motel where no one knows anything about anyone,
she, the indifferent one, knows it all
and carries her knowledge: where?

To the negligible part of night
under her dark dominion,
some high castle
or country store of harmless silk
that our poor provisional but necessary
eyes won’t see – so the world can exist –
like her web.

Wrapped up in her own arrogance she goes by again.
She wipes out one line more,
ruins the meaning.
The spider is the miniaturisation of terror.

Push her away if you wish but don’t kill her.
Now you know what the spider’s trying to say.

Паук откуда-то появился.

Как блуждающий огонь, прыткий,
до размеров блохи уменьшенный, да паук ли это,
или его конечная копия чуть больше микроба.

Он заполз на постель,
начал было читать открытую книгу
и унес оттуда одну строчку в своих лапах.

Паук в мотеле, где никто ничего ни о ком не знает,
он, равнодушный, знает все
и несет с собой это знание, но куда же?

В пучину ночи,
во владения ее мрака,
в возведенную крепость
или в походную палатку из цельного шелка,
которую не увидят наши бедные бренные очи,
хотя они также необходимы – чтобы мир был сущим,
как и тенета ночи.

Он возвращается, в ореоле собственного превосходства.
Зачеркивает еще одну строчку.
Разрушает нить смысла.
Паук это уменьшительная степень страха.

Прогони его прочь, но не лишай жизни.
Ибо ты знаешь, что паук хотел поведать.