Nikolaj Kononow (Николай Кононов)
[...И рвота душная, как будто к медиуму]
[...И рвота душная, как будто к медиуму]
...И рвота душная, как будто к медиуму
я прижался телом,
К холодно липкому рентгеновскому бреду
в Давосе перед первой мировой. ..
За внутренности всех, кого любил -
за ребер батареи -стволы стволы,
За губы, языки и дальше, что видел
сквозь пятьсот хрустальных стекол...
В парикмахерской мне тошно почивать
на тюфяке из локонов, -
Сказала тень прекрасного поэта, - проиграна
ловитва сибирских колонков -
Морозы таковы, что сумрачным охотникам
не завязать и узелка
На маленьком волосяном аркане, они салютом
мочатся на cнer:
Бунтуют холода 17 месяцев в году от термидора
и до рамадана,
Песочные часы - не требуют завода в оставшееся
время суток,
Открою шкап: прекрасный галстух и воротничок,
носки с имперской полосой
И вышитою надписью на пятке «Мой друг,
отчизне посвятим...»
Свети, свети сюда - как в цирке Чинизелли
взлетает интегралом акробат,
и формулу небытия под золотым платком
выносит фокусник,
Меня распиливая трижды.
О, больно, больно, больно, больно мне! У фронтовой палатки меня сшивает
доктор Нафта без наркоза.
Он прежде этого не делал никогда, коротконогий
выблядок Лакана и Делеза.
Я гибну, так как предали меня 3 смены ангелов,
с кем я делился смыслом;
Он им не нужен на хуй... Фиалки, цикламены,
аспарагус, анемон, омела.
В бушлате рваном, без фуражки ты прешься
на мороз. Спроси кого... Никто числа не знает.
Летальность 100 %!
Военные узоры на стекле морозном читал
я нынче утром - Ардены, Фермопилы, Сталинград, -
монашеская братия Афона
Прицельный огнь вела на пустыре по ангелам -
Все в бело-белом почему-то, и также белым
белое все убелило тихо