Boris Schapiro  (Борис Шапиро)

Translator

Как только я арбуз взрезаю в нём сразу
карлик просыпается с огромными глазами
и говорит тебе мадам неужто
косточек не жалко таких прекрасно чёрных
они же пропадают зря наперечёт а ножом
убить ведь можно и посему неосторожно
так игнорировать нельзя ему конечно
хорошо заснул и нет тебя ни в красном ни
снаружи а я как лягу в сердцевине до́ма а
не лужи так сразу улицы эмалевая миска
меня как булку белую жуёт.

Он кто взглядом ложки гнёт
говорит что
разодетый в белом
снег лежит так голо
применением прожилок
будто очень тонких улиц
на изгибе лёгком донца этих чашечек
для кофе и коробки патефонной штыковой
лопаты сердца – ты и сам прекрасно знаешь
что любые материалы станут рано или
поздно содержанием подушки тоже белой
я ж была легко одета не для длинных
путешествий молодой нахальный ветер или
старый желчный голод расшатали мне
шапчонку а потом пришёл король сыпать
сахарною пудрой он кричал молчал и плакал
а потом явился новый
царь и выдрожал победу.

Каждый абрикос
суёт свою косточку
по вечерам другому
в живот так же
как и мы
и как две трети
кошек
на пятом
году жизни
бегут по воздуху в чужие палестины
смех смехом а пизда в натуре кверху мехом
над полотном железки отважно встаёт луна
над стадионом как воздушный шар держа
ногтями поводок смотри в одиннадцатый дом
а я имею слабость к дому номер три.

Как глупо что трава гуляет в моём
новом платье пока я тут сижу перед
парикмахерской на бетонной скамейке
одна из пяти первая в очереди дура у
второй коровьи глаза третья подлюга
четвёртая и пятая это я но что всего хуже
то что подо мной лужа гляжусь в неё
и строю рожи чтоб отличить себя от той
что так похожа одна из нас не может
различить меховую шапку на голове другой
и мёртвую птицу в луже с водой.