Мне хотелось бы собственный дом иметь
на побережье мёртвом живого моря,
где над волнами небесная стонет медь,
ибо Нот и Борей, меж собою споря,
задевают воздушные колокола,
где то жар, то хлад, никогда — тепла.

Слабым зеницам закат золотой полезней,
розовый, бирюзовый, и Млечный путь,
предостерегающий от болезней,
разум смиряя, чуткий же мой ничуть
не ужаснётся рокотом слух созвучий
бездны, многоглаголивой и певучей.

Сыздетства каждый отзыв её знаком
мне, носителю редкому двух наречий,
горним, слегка коверкая, языком
то, что немощен выразить человечий,
нараспев говорящему, слов состав
вывернув наизнанку и распластав.

Что же мне остаётся? — невнятна долу
трудная речь и мой в пустоту звучал
глас, искажаясь, — полуспасаться, полу-
жить, обитателям смежных служа начал,
птице текучей или летучей рыбе,
в собственном доме у времени на отшибе.