Tomas Tranströmer

Unutra u čudnoj romanskoj crkvi tijesne se turisti
u polumrklini.
Svod nad svodom zijeva i nikakvog pregleda.
Nekoliko lelujavih plamičaka svijeće.
Anđeo bez lica obrgli me
i prošaputa cijelim tijelom:
“Ne stidi se što si čovjek, ponosi se time!
Unutra u tebi otvara se svod za svodom beskonačno.
Nikad nećeš biti gotov, i to je u redu.”
Bio sam slijep od suza
i izgnan napolje na pjacu što vrije na suncu,
zajedno sa gospodinom i gospođom Jones,
gospodinom Tanaka i Signorom Sabatini
i unutra u svakom od njih otvarao se svod za svodom
beskonačno.

In der gewaltigen romanischen Kirche drängten sich die Touristen im
   Halbdunkel.
Gewölbe klaffend um Gewölbe und kein Überblick.
Kerzenflammen flackerten.
Ein Engel ohne Gesicht umarmte mich
und flüsterte durch den ganzen Körper:
»Schäm dich nicht, Mensch zu sein, sei stolz!
In dir öffnet sich Gewölbe um Gewölbe, endlos.
Du wirst nie fertig, und es ist, wie es sein soll.«
Ich war blind vor Tränen
und wurde auf die sonnensiedende Piazza hinausgeschoben
zusammen mit Mr. und Mrs. Jones, Herrn Tanaka und Signora Sabatini,
und in ihnen allen öffnete sich Gewölbe um Gewölbe, endlos.

Milzīgajā romāņu baznīcā pustumsā drūzmējās tūristi.
Pavērās velve pēc velves, bet nekāda pārskata.
Plīvoja dažas sve
u liesmas.
Eņģelis bez sejas mani apkampa
un
ukstēja ar visu savu ķermeni:
“Nekaunies, ka esi cilvēks, esi lepns!
Tevī iekšā atveras velve pēc velves, bezgalīgi.
Tu nekad nebūsi gatavs, un tā tam jābūt.”
Es biju akls no asarām,
un mani izveda laukā saules apspīdētā skvērā
kopā ar Mr. un Mrs. Jones, Tanaka kungu un sinjoru Sabatini,
un viņos iekšā atvērās velve pēc velves, bezgalīgi.

Внатре во оргомната романска црква се туркаат туристи во
   полумракот.
Свод зинат зад свод и никаква прегледност.
Неколку пламења трепереа.
Еден ангел без лице ме прегрна и ми шепна низ сето тело:
- Не срами се што си човек, биди горд!
Во тебе се отвора свод зад свод во бескрај.
Никогаш нема да бидеш готов, сѐ е како што треба. –
Ослепев од солзи и ме истуркаа на зовриената од сонце пјаца
заедно со Мистер и Мисис Џонс, Господин Танака и
  Сињора Сабатини
а внатре во  нив се отвора свод зад свод во бескрај.

В огромной романской церкви туристы толпятся в полумраке.
За сводом зияет новый свод, а целого не видно.
Несколько пылающих свеч.
Безлицый ангел открыл объятья,
и меня насквозь пронизал его шепот:
"Не стыдись того, что ты человек, а гордись!
В тебе открывается за сводом свод, и так без конца.
Тебя никогда не закончат, и быть по сему".
Слепой от слёз, я
был вытолкнут на кипящую солнцем пьяццу
вместе с мистером и миссис Джоунс, господином Танака и синьорой Сабатини,
и в них во всех открывался за сводом свод, и так без конца.

У величезній романській церкві тісняться туристи
у напівтемряві.
Склепіння відкривають роти одне за одним, і ціле не охопиш оком.
Тріпоче полум’я свічок.
Безликий ангел обійняв мене,
пронизавши все тіло шепотом:
«Не соромся того, що ти людина, пишайся цим!
В тобі склепіння відкриваються одне за одним – нескінченно.
Тебе ніколи не довершать – так і має бути.»
Мене, засліпленого слізьми,
виштовхали на пьяццу, що кипіла від сонця,
разом зі мною – містера та місіс Джоунз, герра Танаку та
 синьйору Сабатіні,
і в кожному із них склепіння відкривалися одне за одним –
нескінченно.