Peter Zilahy

светлините на пробуждащия се град
гледат че размахващата се ръка достига ударът с юмрук
сякаш разгръща завеса
не говори не вика нямо пада
разкопчава сакото си иска да усети студа
да се стовари върху гъстия мраморен въздух
сякаш сплесква на гърдите си натежалото пространство
притиска го към малките мърляви облаци
не достига земята сякаш ципа расте
между пръстите му гребе плува отпред прави място
с лактите си разбутва зяпачите
глухо тупва  в прахта и нито дума нито кръв
нищо гневно не казва не кърви само се отскубва
горещо и сиво като пепел лежи между краката
с отворени очи – съзира тяло на мястото на тялото
обръща се изчезва в тълпата за да не видят
за какво мисли всяка сутрин пред онази къща
спира гледа нагоре от колко високо би паднал
стоварва се върху паветата на улицата безмълвно

die Lichter der erwachenden Stadt
er sieht den ausholenden Arm der Faustschlag trifft
als würde ein Vorhang aufgerissen
kein Schrei kein Wort er stürzt stumm
knöpft sein Jackett auf will die Kälte spüren
stürzt in den dichten Marmor der Luft
der Raum als wolle er seine Brust zerquetschen
preßt ihn in die tiefen schmutzigen Wolken
den Boden erreicht er nicht als wäre ihm Schwimmhaut
gewachsen zwischen den Fingern rudert er vorwärts
verschafft sich Platz schiebt mit dem Ellenbogen die Gaffenden beiseite
kracht dumpf in den Staub kein Wort kein Blut
nicht einmal Wut er sagt nichts blutet nicht platzt nur auf
glühend und aschfahl liegt er zwischen Beinen
mit offenen Augen – betrachtet den Körper
anstelle des Körpers er dreht sich weg verschwindet in der Menge
damit keiner merkt was er jeden Morgen sich ausmalt
wenn er stehen bleibt vor dem Haus nach oben blickt
auf die Höhe aus welcher er fallen würde
er fällt stumm auf die Steine der Straße

the lights of the awakening city
he watches the arm swinging the blow
finds him as if he was yanking open curtains
no speech no cry he mutely falls
unbuttons his jacket to feel the cold
to throw himself on the solid marble air
as if flattened by the space holding up his chest
pressing him into the low grimy clouds
he doesn’t reach the ground he swims forward
as if his fingers had grown webbed
elbowing his way through the gaping crowd
thudding dully into the dust no word no anger no blood
he doesn’t speak he doesn’t bleed just rips open
he lies between legs hot and grey
watches the body that took the place
of the body turns away disappears in the crowd
so they won’t know what he is thinking from there
every morning he stops in front of that house
staring up high watching how far he would drop
he falls mutely on the stone

огни просыпающегося города
видишь взлетела рука но удар кулака
врасплох застает как раздернутый занавес
ни вскрика безмолвно летишь воспринимая все заново
пиджак расстегнув чтоб прохладней
скользишь по мрамору плотного воздуха
пространство плющит давит на горло на грудь
в тучи втискивает чумазые низкие
всего до земли чуть-чуть и вдруг между пальцев
выросли перепонки взмахнул и паришь
зевак растолкал эй места-то капельку дайте
глухо ухнуло в пыль и ни вскрика ни крови
ни злости как будто лопнул мешок
теплым пепельно-серым лежишь у столпившихся ног
глаза открыты — вы смотрите друг на друга
ты отвернувшись уходишь пусть не видит никто
что ты думаешь — и каждое утро у этого дома
стоишь глядя вверх вон с какой высоты ты упал бы —
безмолвно летишь и летишь на булыжников твердые лбы

svetlá prebúdzajúceho sa mesta
hľadí na letiacu ruku päsť ho zasiahne tak
akoby zašklbal záclonou
nehovorí nereve nemo sa zrúti
rozopne si sako chce cítiť chlad
zvaliť sa na masívny mramorový vzduch
akoby ho sploštil priestor čo mu sadol na prsia
vtlačí ho do nízkych ufúľaných oblakov
nedočiahne na zem len pláva vpred
ako keby mu narástli blany medzi prstami
lakťami si kliesni cestu pomedzi dav zvedavcov
tupo buchne do prachu bez slova žiaden strach žiadna krv
nerozpráva nekrváca iba sa roztrhne
leží medzi nohami horúci a sivý
sleduje telo ktoré sa
telom stalo odvráti sa zmizne v dave
tak aby nevideli čo si myslí
každé ráno zastane pred tým domom
pozerajúc nahor z akej výšky možno klesnúť
mlčky dopadne na kameň

luči prebujajočega se mesta
gleda roko v zamahu udarec s pestjo ga zadene
kot bi odsunil zaveso
ne govori ne kriči molče pada
odpenja si suknjič
čutiti hoče hlad nasloniti se
na gost marmornat zrak
kot da bi ga sploščil
prostor ki mu pritiska na prsi vtisne
v nizke sajaste oblake ne doseže
tal kot da bi mu med prsti rasla mrena
ko vesla pa plava naprej si dela prostor  
s komolci odrine zijala
topo trešči v prah in ni besede ni krvi ni
jeze ne spregovori ne krvavi in se kar iztrga
leži vroč in pepelnato siv med nogami
gleda telo ki je vzelo mesto
telesu se obrne izgine v množici
da ne bi videli kaj misli od tam
kjer se pri tisti hiši vsako jutro ustavi
gleda visoko gor s kakšne višine bi padel
zgrmi molče na cestni kamen