Brigitte Oleschinski

ξαναλένε τα λόγια σου, εγώ η ηχώ
που σε ικέτευε. Όχι,
μπορώ μοναχά ν’ απαντώ.
Όταν ο άνεμος άγριος μ’ αρπάζει, απαντώ.
Στα γιαπιά, στις λακκούβες π’ αστράφτει νερό, απαντώ.
Συ με φώναξες

σαν μπουρίνι απάνω από λόφους τσουκνίδες,
όταν σύννεφο μαύρο κοράκια υψώνεται απ’των
γερανών τις κορφές. Το δικό σου το κάλεσμα
τη φωνή απ’το κορμί μου ξερίζωσε, τραγούδησα
.
Μέλη γεμάτα ντροπή, σκορπισμένα
βαθιά στο τραγούδι. Μόνο οι σκύλοι

τα χνάρια τους όχευαν.

parlant comme tu as les mots dans la bouche, j’étais ton implorante
Echo. Je ne peux que répondre. Quand le vent s’empare de moi, je réponds.
Quand dans les excavations l’eau scintille, je réponds.
Tu m’as appelée

comme la rafale de vent sur les versants d’orties, quand des cimes
des grues s‘élève un nuage de corneilles. Ton appel
m’arrachait la voix du corps, je chantais.

Les membres couverts de honte, dans le chant
dispersés. Seuls les chiens

montaient leur trace

die jou naar de mond praten, was ik je smekende
echo. Ik kan slechts antwoorden. Wanneer de wind me grijpt, antwoord ik.
Wanneer in de bouwputten water glinstert, antwoord ik.
Je hebt me geroepen

als de windbui boven de brandnetelbergen, wanneer uit de kruinen
van de kranen een wolk kraaien opstijgt. Je roep
rukte mijn stem uit mijn lijf, ik zong.

Ledematen vol schaamte, bij het zingen
uitgestrooid. Slechts honden

besprongen hun spoor.

Он не препятствует тебе, а потакает, умоляет, я была твоя
Eсho. Отвечать – все, на что способна.
Ветер налетает – отвечаю. Блеску вод в глубоких ямах отвечаю.
Ты меня позвал

Будто ветер на крапиву навалился на холмах, когда с верхушек
Кранов башенных слетало облако ворон. Ты
Вызвал голос мой из тела, я теперь певец.

Расчлененье пением, растленье
Пением. По членам разобрали.

И собаки
Рвут следы на части

som snakker deg etter munnen, var jeg ditt bønnfallende
ekko. Jeg kan bare svare. Når vinden tar tak i meg, svarer jeg.
Når vannet glitrer i gropene på byggeplassene, svarer jeg.
Du ropte på meg

som vindkastet over brenneslene på slagghaugene, når det fra kronen
på kranene letter en sky av kråker. Ropet ditt
rev stemmen ut av kroppen min, jeg sang.
 
Skamfulle lemmer, strødd ut
under syngingen. Bare hunder

bedekket deres spor

네가 듣기 원하는 대로만 말하는, 나는 너의 간절한
메아리. 나는 대답만 할 수 있다. 바람이 나를 붙잡으면 나는 대답한다.
공사장 구덩이 속 물이 반짝이면 나는 대답한다.
네가 나를 불렀다

공사장 쐐기풀언덕 위로 부는 돌풍처럼, 크레인들의 꼭대기에서
까마귀 구름처럼 피어오르면. 네가 부르는 소리
내 목소리를 내 몸 밖으로 힘껏 뜯어내었다, 나는 노래를 불렀다.

부끄러운 사지, 노래를 부르면서 내 사지를
흩뿌렸다. 개들만

우리의 흔적을 교미했다.

que xarren com a tu t’agrada, jo era la teua Eco
suplicant. Només puc respondre. Quan el vent em captiva, responc.
Quan als fonaments l´aigua brilla,  responc.
M´has cridat

com la ràfega de vent sobre les ortigues de les runes, quan del cimal
de les grues s´enlaira un núvol de cornelles. El teu crit
m´arrencà la veu del cos, vaig cantar.

Membres plens de vergonya, disseminats
en el cant. Només els gossos

muntaren les restes.

hanging on your lips, I was your pleading
echo. I can only answer. When the wind catches me, I answer.
When the water in the empty foundations glistens, I answer.
You called me

like the squall of wind over the nettled slopes when a host
of crows ascend from the tops of the cranes. Your call
tore the voice from my body, I sang.

Shameful limbs, scattered
in singing. Only dogs

covered their track