Galina Rymbu (Галина Рымбу)
[мы двигались в тесноту возраста...]
[мы двигались в тесноту возраста...]
мы двигались в тесноту возраста
в сжатых домах,
в переполненных знаками экранах,
мы руками шарили в темноте, чувствуя — кто-то есть:
это стрелки жёсткие, сбившие время с пути,
землю роют
от себя по бокам.
и то движение, что почти вернулось к тебе,
вот оно землю роет телом твоим. мёртвое —
пашет изнутри в три погибели сложившийся ум,
как тяжёлое поле;
давит, как клюкву, страх.
*
мы двигались вперёд, освободившись от желания…
и уже без желания — с приплюснутыми очертаниями любимый мимо вошёл,
а тот, что в доме сидел, вжатый в стол, спросил: кто вообще?
тот, кто телом твоим, держа тебя на руках, землю вчера расталкивал,
и растерялся теперь, не помнит — кто ты,
у порога стоит, выжидая,
и рот его полон злом.
*
мы взялись за руки, но они превратились в гвозди
для нового дома, мы смотрелись в него как в зеркало,
и те, кто там были, чтобы ответить,
предметы уставшие в нас
вышли развесить.
*
тогда мы смогли заняться любовью,
но крик матери мешал заняться тебе:
она снова и снова рожала тебя в бутылку с пустой водой —
(так, чтоб не видно), и отставляла, чтоб рос.
твой детский голос, твой маленький член,
проходя сквозь меня, пили путники; и трубадуры
криком гасили костёр.
*
на кафедру, свитую из сосудов и глазных яблок, он зашёл, чтобы сказать:
за плечом встал, чтобы напомнить:
входит в тебя, чтобы сжечь:
но правда в том,
что близится ночь без страстей.
что письмо темнеет, как ногти голодных,
что отводы краснеют, как знамя в борьбе,
что ум полнится чушью, как рот ребёнка.