Marion Poschmann

Tu es assis dans le fauteuil,
raide,
comme engourdi sous la neige.
Les autres sont là :
applaudissent.
Quoique nous fassions,
ils réagissent :
toujours.
En ce qui me concerne,
longtemps j’ai eu…
du Panache !
On me trouvait toujours
- quel hasard ! -
dans un coin de canapé,
assis :
imperturbable rocher glorieux !

Mais telle une pluie à l’horizon
qui s’achemine et nous rattrape,
un relâchement survenait,
une attitude… négligée :
les jambes écartées,
provocantes,
comme les lignes en craie
des marelles griffant
les trottoirs… d’autrefois…

you sit in the chair, stiff, as if you were something stuck in the snow
the others are there and applaud
no matter what we do, they are always there
as for me, I looked good for a long time
everywhere, corner sofas could be discovered, in which I randomly
sat, a brand new rock

but like a rain looming on the horizon
that is about to come down and catch up to us
relief approached every time
wide-legged and in the style of hopscotch, those
defiant chalklines on former
sidewalks

сидишь в кресле, затвердевший, словно из снега,
а остальные вокруг
и хлопают, что бы мы ни, они вокруг и
что до меня, я довольно долго держалась весьма ничего
повсюду натыкались на углы дивана, где я оказывалась
совершенно случайно новенькая порода утёса

но словно дождь, что на горизонте
и настигает нас,
пробивается избавление
широко расставив ноги, играя в классики,
перепрыгивая через бросающие вызов белые линии на исчезающих
тротуарах