Victor Ivaniv (Виктор Iванiв)
КОНЕЦ БИОГРАФИИ, 96.
КОНЕЦ БИОГРАФИИ, 96.
Говорящие без матери ящики, о чём вы базарите?
Человек, зачем из окна поезда вылез на крышу ты?
Головой о дно каждый раз ударяется в азарте,
Иппо́ном и Вазари, Чаплин-клубом затяните кушаки.
Захожу. Полез на фонарь экрана. Ставит ещё табуретку,
Внизу смотрят, один матерится очень громко, а понял,
Кто здесь главный, большая яма, шлю привет вам,
Мама и сёстры, бабушка возвращается из Африки и Японии,
Пройдя сверхзвуковой порог убивающей кровати где,
Умерла, потом слабый голос сквозь сон из больниц долетал,
И неприбранной комнаты в секретном фарватере
Читал, смотрел, ждал, знал, звал.
Имя и фамилия того, кто всё это задумал и затевал,
Выписала та же, что и нам с вами, безвестная паспортистка,
Но это уже даже не Миша, даже не Тиша, который рот разевал,
И даже не ты, кто читаешь о спорте убийства.
Мы не верим, чтобы всё сбыться могло, полный провал, если правда
Ну хотя бы на треть оно, 9-го мая, 21-го января, строй второй
Этаж, с которого с поднятой вверх ногой оседлал ты
Сначала класс, затем зал, затем сорок второй и Трою.
Кто это там гавкает? Свинья? Нет, маленький поросёнок, убоина,
Мы жертвою пали, Сирота и Вдовина и Кустодиева баба,
Томагавком в Москву, Америка и Япония, и Георгия-Воина,
Иванова-Петрова драгомана ябани, чтоб не существовало.
Я продал рубильник, будильник и холодильник, сказал дядя Вася,
Ставь марш, Кирюшов-физрук, умер твой брат Кошорайло,
Чума празднует именины неделю, а Ков на балясине,
Пионер с пионером играют в лапту, сёстры мои Вира и Майна.
Ты с аллеи ушёл, свист солдатских ремней Оперы и Балета,
68-ой, улицы перекрой, драка масс, площадь Ленина, чернота голов,
Подступающая темнота, Соковнин, по шею в земле вбитая от квадратного метра
Голова торчит, Тибулл-кочана, Бахтина, Сотона, в лоб.
Пионеру — часы, подстрелили на карауле, и ты ляжешь в третьей,
Сторож, мальчик, яблоня, церковь, прямо в дом лети, Чекалда,
Девяностые, планер и трещина, Красноярск, дом кино, на карете, миномёте и минарете,
За тобою Андрей, ты не знал, у Обрубка, у Покера, где и когда?
Дина, Даша, Наташа, и рифмы к ним, знаете, в столбик,
Он ушёл, а Двойник будет стоять, не геройски, а насмерть.
Вы не видите разве? солдатик и балерина, я сказал, в лоб — что по лбу,
Знай, не взыщет Христос, беспробудная свистопляска.