Gerhard Falkner

Never again has a body come into light
like that which Artemis, rising
from the right into the tumult of battle
pulled out of herself. Her body emerges. It acclaims
itself and its surging−
the folds in her tunic are beside themselves
The bulge of cloth underneath her breast
makes the marble soft and liquid
(no blood is shed, only victory matters, everything is at stake)
Her knee grazes the dog fighting beside her
delicately
A knee that puts every knee
in the world to shame
A knee that continues perfectly into the calf
−everything as if chiseled, the sandal with which she
puts her foot on the vanquished foe
trampling him
Kill Bill, performed by the gods (Hollywood in heaven)
Torsos twisted by the torque of the beautiful
where every gap gasps for breath
as beauty here and trauma make their peace

Nunca mais um corpo emergiu assim à luz
como aquele de Artemisa que
ao entrar pela direita
na agitação da batalha
dá o máximo de si. Nasce.
Exulta consigo próprio e
com o seu impuso
O vestido está doido de tanta prega
a faixa enrolada debaixo dos seios
amolece o mármore e torna-o flúido
(sem carnificina, apenas a vitória:
tudo em jogo)
O joelho roça no cão, que luta por ela
de forma delicada
um joelho que emsombrece
qualquer joelho do mundo
um joelho que se prolonga de forma perfeita
até a panturrilha
– tudo como cinzelado, a sandália, com que pisa
um adversário vencido, espezinha-o

Kill Bill, representado por seres celestes (cinema dos deuses)
os torsos cambaleiam devido ao ímpeto do belo
cada vazio tem a respiração cortada
porque a beleza e o choque assim se reconciliam

Так больше никакое тело не представало пред взором
как то, что Артемида, с боку
вступающая в разгар битвы
собой являет. Как потоком
берет оно начало, возникает и торжествует
в своем размахе —
вне себя от складок ее туника
тугим узлом захваченa под грудью
растапливает мрамор, и он льется
(хотя здесь нет кровопролитья, лишь триумф,
здесь ставка выше)
Ее соратник, верная собака, свою богиню
защищая, льнет так деликатно
к ее колену, что собою затмевает
все прочие колена мира
и совершенство продолжает в икре ноги
— и сандали изваяны под стать богине
которыми она врага поверженного
топчет
Килл Билл (воочью голивуд богов)
с участьем небожителей
где торсы гнутся под напором красоты
и дух захватывает от пустых пробоин
где шок и красота между собой равны