Gerhard Falkner

Y me oirá decir: ¡oh, la mesa!
Oh, la... me oirá decir: ¡oh, la mesa!
Y me preguntará: ¡dónde! ¡Venga!
Y me oirá decir, oh la
oír decir... oh la... oh, la mesa!
la mesa... ¡con el pan!
Y él me querrá me querrá
cuando yo digo, oh la... oh, la mesa
con el pan, encima
con el pan de plomo
con ese pan de ohí, pesado como el plomo
con el pan, que como subparino
emerge de esa mesa inmóvil
de esa tabla de la mesa deslumbrante
y se preguntará
oh el pan...quién lo conduce, el pan?
Porque me querrá
pensará él
me querrá cuando digo: oh la
... encimaa... el pan
pero me oirá, oirá decir: oh, la mesa:
significa una incoherencia en mi vida
significa, la mesa, una incoherencia
mi mano no consiguió, domesticarla
se trata de una mesa aún por domesticar
una... oh, la mesa, vaya, una mesa
sobre la que reposa un pan en su cuerpo ensamblado
y habrá querido que yo, como el pan:
pero como los largos, silenciosos sábados de entonces..., de entonces...
mis ojos dejarán de lado su deseo
pues, pues lo, pues lo que entonces como... oh, la mesa...
captada cosa, lo que entonces como... oh la...
oh, la mesa, captada cosa
es por varias cosas mías como un hogar
y el pan. Qué más es el pan
que un detalle del que no vale la pena hablar,
oírlo,de todas manerqas sólo oiremos la queja del pan
al recitar de memoria cómo él, el pan
salmodia, al incurrir en el injurioso
yambo,al abandonar en tanto que pan hablado, el hermético círculo
de su silente autorepresentación , y  hay que fijarse:
con negligencia abandona y como, oh, auténtico
pan con una cruz (X)
estalla fuera de sí, como
mi sufrida presencia en el mundo por amor sólo de la vida
sorprende con el pan hablado, la palabra reventada
 de la callada bocamina de la mesa,
y me oirá decir... oh ella!
oh la... me oirá decir... oh, la mesa!
y me deseará por la palabra
por la... pues, ¡la palabra!
Por la palabra que dejará a la mesa sin pan
con el tiempo, deseará que, a su disposición
esté debajo de la mesa, oh y encima...
el pan, revuelto, el subparino y mientras la
pura superficie contempla un futuro deslumbrante
deba yooh, yoaup, deba yooh, a él
en la sombra de la mesa, entre las
fuertes patas allí presentes como cuatro elementos
estar a su disposición, en posición como apaleado por una injuriosa
palabra, debajo de la mesa, tenga yo que coger su cosa
con la mano, tenga tenga que coger su idioma
con la boca: un idioma de los hombres, ¡un...
que de la mesa estalla hacia la boca,
idioma de los hombres! Por lo tanto
quería yo, cuando me oía decir:
oh la... oh, la mesa! Cuando yooh
por lo tanto quería yo querer, quería, el pan acendrado
aristotelizar, el pan, que una onda de desnudez
ha desprendido entre las cosas, innecesaria desnudez
incontables cosas ha mostrado en innecesaria desnudez
y a pesar de todo así se hizo, se hizo grande, se hizo joven, rubio y grande,
se hizo en sintonía con la mesa, a la mesa
y al pan, un tiempo, pues, se está terminando, un tiempo
del tipo que, intensamente transcurre, que, o festivamente
se detiene, o que intensamente transcurre
un tiempo que impone un plazo a la mesa,
pero mi yooh, oh, instrucción
dada al destino: ¡dale pronto de todo! me da pena
me oirá decir: me da pena
oirá decir cómo digo... oh la... oh, la mesa!
Y querrá preguntarme: oh la... me?
Con el pan encima, la poesía en su oscuro,
cuerpo ensamblado, que salmodia y con el que
todo queda dicho, más que todo, yo quiero del pan
de encima más que todo
más que todo, quiero, por las tardes, si el zorzal
enmudece,que haya tenido más que todo, debe
que haya sido llorado tan secamente como en una línea
de Trakl, me debe, debe, debe, me debe, haber
dejado acabado, acabado, debe haberme
oído decir: ¡TÚ NO! Puedo pulsar el pan
y tengo tu pecho: (un pecho para dioses)
puedo pulsar tu pecho
y tengo tu corazón... (un corazón para dioses)
¡pero no tú! Sólo el pan
quiero poder no haber podido más, quiero
después del pan, en el que tanto hincapié he hecho
poder no haber podido nada más
pero yo oh yo no soy yo no soy con todo no soy
con todo embargo ¡algo poseible!
El ha querido tener sus manos en mí pero
yo no soy, no soy algo poseible
¡no por el pan... y no... debajo de la mesa!

И он услышит, как я говорю: ах, стол!
Ах, ... услышит, как я говорю: ах, стол!
И он меня спросит: для! Чего!
И он услышит, как я говорю, ах этот
услышит, как говорю... ах этот... ах стол!
стол... с хлебом на нём!
И он захочет меня, он захочет услышать
как я говорю, ах этот... ах стол
с хлебом сверху на нём
с хлебом как из свинца
с хлебом лежащим тяжёлым свинцом
с хлебом как подводная лодка
всплывающая из неподвижного стола
из раскинувшейся блестящей столешницы
и он спросит себя
ах хлеб... кто управляет им, хлебом?
Потому что он захочет меня
он захочет
думать как я скажу: ах этот
... сверху... хлеб
ведь он услышит, как я слышу свои слова: ах, стол:
он означает неувязку в моей судьбе
он означает, стол, неувязку
моем рукам не удалось его обуздать
это всё ещё тот необузданный стол
да... такой уж мол стол
на котором тот хлеб возлежит, тот заправленный каравай
и он захочет меня как хлеба
но как тогда... в беззвучно длящиеся субботы тогда...
мои глаза обойдут его желанье стороной
потому что это в этот раз как ... ах стол...
увиденный предмет, который в этот раз как... ах этот...
ах стол увиденный предмет
как домашний очаг лишь для части меня
и как хлеб. И чем ещё может быть хлеб  
кроме частности, не стоит и упоминать,
и слышать не стоит, мы без того только и слышим о хлебе  
как он себя декламирует, как он, этот хлеб
твердит постоянно, как поддаётся бранному
ямбу, как сказанный хлеб покидает он сферу сохранности
своего молчаливого образа – и прошу заметить:
небрежно её покидает и как ах недвусмысленный  
хлеб со всеми своими тремя крестиками (ХХХ) посередине
прыскает он из себя, как он
захватывает врасплох моё лишь из любви к жизни
перенесённое присутствие в этом мире
произнесённым хлебом из тишины и ковриги стола
взорванным словом
и он услышит как я скажу... ах этот!
ах этот... услышит как я скажу... ах этот стол!
И он захочет меня за это слово
за это... ну, слово!
За слово, которое лишит этот стол куска хлеба
со временем, он захочет меня, заставит покориться
его воле – под столом, ах и на нём
этот хлеб, бушует, подводная лодка между тем как
поверхность сама выглядывает в блестящее будущее
нужно мнеах, хип хоп, нужно мнеах, ему
в тени стола, меж сильными ногами
как между четырьмя стихиями
быть покорной, в положеньи как бранное
слово избитое под столом нужно будет взять
его штуку рукой, нужно мне, нужно язык его
будет вобрать себе в рот: язык мужиков,
из стола прямо в рот взорвавшийся
язык мужиков! При этом
хотелось мне, когда я услышала что говорю:
ах этот... ах этот стол! Когда я-ах
при этом хотелось хотеть, хотелось отточенный хлеб
аристотелизировать, хлеб, вызвавший волну наготы
среди вещей, ненужную наготу
продемонстрировав ненужную наготу множества вещей
и всё же ушёл потом, ушёл молодым и великим, блондином ушёл
в созвучьи ушёл со столом, со столом и со хлебом
и время ушло, завершилось какое-то время
типа того, что безудержно пролетает или торжественно
длится или просто ужасно быстро проходит
время, отпускающее срок столу
но моё ах-я, поскольку судьбой предначертано:
давай ему живо вдоволь всего! оно меня длит
оно меня слышит: оно меня длит
как я слышу, что я говорю... ах этот... ах стол!
И он захочет меня спросить: ах этот... с?
С хлебом на нём, стихотвореньем на тёмном
заправленном каравае, пробормотавшем себя самого
чем всё было сказано, больше того, я хочу этот хлеб с него
больше того, я хочу, вечерами, когда дрозды
затихают, иметь больше чем всё что имелось, пусть
будет выплакано без единой слезы как строчкою
Тракля, пусть он меня, пусть он, пусть меня, доконает
доконает меня, пусть он как будто бы слышит
меня говорящей: НЕ ТЫ! Я могу кликнуть мышкой по хлебу
и найду твою грудь: (для богов)
я могу кликнуть мышкой по этой груди
и найду твоё сердце... (богов это сердце)
но не ты! Только хлеб
не хочу больше мочь и иметь и уметь, я хочу
к тому хлебу, которому столько значения придавалось
не умея уже ни мочь ни иметь
но ведь я ах я есть есть я всё-таки есть
которую ни поиметь и ни завладеть!
Он может иметь свои руки на мне
но я есть та которую не поиметь
ни за хлеб...  ни за ... под столом!