Dmitry Kuzmin
الروسية
чорная яблыня
раніца пачынаецца з перакладу імёнаў
людзей
якіх расшукваюць паліцыя, родныя, нейкія службы
у суседняй краіне вайна
але як заўсёды тэрміналогія ў кожнага боку свая
усё што я ведаю пра гэтых людзей – дата іх нараджэння
і з ліста ў ліст якія перакладаю цягнецца невядомасць
як калі трэба трываць і не ведаеш колькі яшчэ
і раптам
месцазнаходжанне асоб устаноўленае
а потым
дадатак – даведка аб апазнанні цела
і невядомасць з бязважкай, з туману робіцца чорнай яблыняй
столькіх я пахавала ў сваіх перакладах
стаяла каля маці і бацькі, каля мужа і каля каханай
сыходзіла каб праз дзень пагрукаць у іншыя дзверы
і глядзець як на тварах з’яўляецца зморшчына нявер’я і гневу
апазнаныя целы і неапазнаныя душы
допіс аб смерці – як правільна перакласці?
і вось я ў турэмнай каморцы пішу ліст
і вось у траншэі расчытваю почырк
перадайце цёплых шкарпэтак і шахматы
ваш сын
2017
я спусціўся на дно,
смерць – дык смерць,
але каб хоць з невялікай славай памерці
1942
а я думаю, хто гэта слава
што яна робіць з сэрцам
надае сэнсу той бессэнсоўнасці што вакол
быццам усё было не дарма
мужайцеся і суцяшайце сябе думкай
што справа за якую змагаўся ваш муж
– справа вызвалення радзімы
1945
лепш было б каб нас зусім забіла
анеж от так пакутаваць
Олена, Камянец-Падольскі
1941
пісаць ліст і спадзявацца на ўзнагароду
пісаць ліст і хвалявацца ці дайшлі грошы
пісаць ліст і не ведаць што ён апошні
або пісаць і ведаць
дзякуй Зіначцы за фотакарткі, праўда адно мне не падабаецца,
тое, што яна пафарбавала вусны, да таго ж неахайна
1941, Кіеў
каляды прайшлі ў траншэі,
але ў мяне быў кавалак пудынгу
таму я не мушу бурчаць
1914, Эдвард
цяжка быць жанчынай адной у палку,
спім у агульнай зямлянцы,
сушымся ля адной печкі.
нагавіцы і боты не па памеры
Марыя, 1945
трываць як усе
выкладвацца нават болей
думаць, што ты герой як і кожны
а потым маўчаць што была там, хаваць медалі
бо ніхто не падыдзе да ваеннай дзяўчыны
“ведаем як тыя медалі ты заслужыла”
і тое, што ёй адрэзалі ногі,
і тое, што боль трывала нясцерпны
і што не баялася адмаўляць камандзіру
не лічыцца
і я думаю, а што лічыцца
спаць з маладымі медсёстрамі?
абрухаціць баявога таварыша?
або гвалціць дачку ворага?
ордэн табе не дадуць
калі сумняешся ці варта страляць
калі спачуваеш і сваім і чужым
калі топіш сваё дзіця каб выратаваць астатніх
калі клапоцішся пра чужога мужа
калі вешаешся на яблыні чорнай
у імя маці дачкі і святой душы
الإنتاج المسموع: Literarisches Colloquium Berlin, Mai 2018
чёрная яблоня
утро начинается с перевода имён
людей
которых разыскивают полиция, родные, какие-то службы
в соседней стране война
и как всегда терминология у каждой стороны своя
всё что я знаю про этих людей — дата их рождения
перевожу и тянется из письма в письмо неизвестность
как если надо терпеть и непонятно сколько ещё
и вдруг
местонахождение лиц установлено
а потом
приложение — справка об опознании тела
и неизвестность из невесомости и тумана прорастает чёрной яблоней
стольких я схоронила в своих переводах
стояла обок с матерью и отцом, с любимой и мужем
уходила и через день стучала в другие двери
и смотрела как на лицах выступают морщины неверия и гнева
опознанные тела и неопознанные души
запись о смерти — как переводится правильно?
и вот я в камере сочиняю письмо
и вот я в окопе разбираю почерк
передайте тёплые носки и шахматы
ваш сын
2017
я спустился на дно,
смерть — так смерть,
но умереть хоть бы с маленькой славой
1942
а я думаю, что́ это за слава
что́ она сердцу
видимо, смысл для этой бессмыслицы вокруг
будто бы всё это было недаром
мужайтесь и утешайтесь мыслью
что дело за которое сражался ваш муж
— дело освобождения родины
1945
лучше б совсем нас убило
чем вот так мучиться
Олена, Каменец-Подольский
1941
писать письмо и надеяться на вознаграждение
писать письмо и волноваться, дошли ли деньги
писать письмо и не знать, что оно последнее
или писать и знать
спасибо Зиночке за фотокарточки, но одно мне не нравится
то, что она накрасила губы, до чего ж неопрятно
1941, Киев
рождество встречали в окопах
но у меня был кусочек пудинга
так что мне не стоит роптать
1914, Эдвард
трудно быть единственной в целом полку
спим в общей землянке
сушимся у одной печки
сапоги и кальсоны не по размеру
Мария, 1945
терпеть как все
выкладываться даже больше
думать, что и ты герой, как и все
а потом молчать, что была там, прятать медали
ведь никто и не подойдёт к девчонке с войны
«знаем мы, как ты заработала эти медали»
а что ей отрезали ноги
и что боль была нестерпимой
и что не побоялась не дать командиру
не считается
и я думаю, а что же считается
спать с девочками-медсёстрами?
обрюхатить боевого товарища?
изнасиловать дочку врага?
орден тебе не дадут
если сомневаешься, всегда ли стрелять
если сочувствуешь и своим, и чужим
если топишь своего младенца, чтобы спасти отряд
если заботишься о чужом муже
если вешаешься на чёрной яблоне
во имя матери дочери и святой души